Он застал ее врасплох. И вместо того чтобы принять его в присутствии Дороти и вежливо побеседовать с ним каких-то полчаса, она сбежала, как испуганный кролик, и спряталась в своей комнате.

Вернется ли он? Нужно быть готовой к этому. И совершенно точно знать, как ей следует вести себя. Ни в коем случае не бежать, как сегодня. Дороти может подумать, что она не в себе. Или, пожалуй, заподозрит правду. А Дженнифер удивится. Хорошо, что сейчас ее не оказалось дома.

Она должна быть готова встретить его как старого знакомого, справиться о его здоровье, о его родственниках. И смотреть ему в глаза прямо и невозмутимо.

Это ведь совсем нетрудно. Больше трех лет она знала его и была дружна с ним. А то, иное, длилось всего лишь шесть дней. И все кончилось. Только совсем не кончилось. Положив руку на живот, Эллен смотрела ему вслед, пока лошадь и всадник, покинув площадь, не исчезли из виду.

Совсем не все.

В течение этих двух месяцев ум ее пребывал в полусне. И все это время – воистину ирония судьбы! – жизнь в ней расцветала. Новая жизнь.

Чарли и армейский хирург оказались правы: с ним было не все в порядке. Не с ней. Она способна зачать – и зачала в течение тех шести дней.

У нее будет ребенок. И она, наверное, сошла с ума – она рада!

Это ее будущее. Теперь стоит жить, хотя больше и нет Чарли. Можно только пожалеть, что ребенок не его, не нет смысла сожалеть о случившемся. Без этого у нее не было бы ребенка, растущего теперь в ней. Не имеет никакого значения, что он от лорда Идена. Важно только то, что он – жизнь, возникшая и растущая в ней, что ребенок – ее и что зачат он был тогда, когда она любила Чарли так сильно, что не могла допустить и мысли о том, что его уже нет. И в то же время – когда в ней жила великая нежность к отцу ребенка.

Это дитя не было зачато в похоти. Говорить так было бы ложью. Была близость, была нежность. И ничего некрасивого в этом не было, несмотря на то, что она наговорила ему тогда. Вторая рука Эллен легла на живот поверх первой.

Эллен была счастлива, увидев играющее красками лицо и сияющие глаза Дженнифер, когда та возвратилась после поездки за покупками с барышнями Эмери. Кажется, впервые за долгое время девушка так же радуется жизни, как и прежде.

– Вы хорошо провели время? – спросила Эллен. – Купили что-нибудь?

– Я купила гребенку, она совершенно подходит к той черепаховой щетке, которую папа купил мне в Брюсселе, – сказала Дженнифер. И больше ничего, Эллен. Ведь до следующего лета мне ничего больше и не понадобится, не так ли?

Нет, до следующего лета им ничего нового не нужно, у них траур.

– Вы ни за что не догадаетесь, кого я встретила. – Дженнифер схватила Эллен за руки, щеки ее вспыхнули еще ярче.

– Кого же? – улыбнулась ей Эллен.

– Лорда Идена! – Для пущего эффекта девушка сделала паузу. – И выглядит он совершенно великолепно, Эллен, даже несмотря на штатское платье. Но он сказал, что заезжал сюда и не застал никого из нас. Вы куда-нибудь уходили?

– Нет, – отвечала Эллен. – Видно, я стала трусихой, Дженнифер. Я не могу встретиться с ним лицом к лицу.

– Ну конечно же, – сказала девушка, сжав руки Эллен и глядя на нее с нежностью. – Я бесчувственная, да? Вам трудно видеть его – слишком много мучительных воспоминаний, да?

– Но завтра он заедет снова, – сказала Эллен. – Я наберусь храбрости, и мы встретим его вместе, не так ли, Дженнифер?

– Он пригласил меня на прогулку, – сказала девушка. Она улыбнулась. – А вы, Эллен? Вы ведь всегда гуляли с нами в Брюсселе. Он представил меня двум его родственникам. Анна Кэррингтон очень красива, Эллен. Ее вывезли в свет этой весной. Она сказала, что собирается выйти замуж за лорда Идена, а ее брат рассмеялся и объяснил, что она носится с этой идеей с десятилетнего возраста. Они мне понравились, Эллен. Кажется, к жизни эти люди относятся без унылой серьезности. И так часто смеются. И оба сказали, что рады будут видеть меня снова – думаю, искренне.

– Я в этом уверена, – кивнула Эллен. – Уверена, Дженнифер, что вы с ними еще встретитесь. Пора вам понемногу начать выходить из дому. Хотя, разумеется, пока не на званый вечер или в театр.

– Мне нисколько не хочется этого, – заметила Дженнифер. – Ах, Эллен, как это горько, что папы нет! Он пошел бы с нами завтра в парк, и вы вдвоем шли бы впереди, а мы с лордом Иденом следом. Вы бы разговаривали и смеялись, а я бы на вас смотрела. О, как это ужасно, что папы нет с нами… Ах, простите. Я не должна была говорить этого. Не огорчайтесь, Эллен. Я большая эгоистка.

Эллен улыбнулась, поцеловала ее и попросила показать новую черепаховую гребенку.

Глава 14

Однако на следующий день лорд Иден не приехал на Бедфордскую площадь. Он прислал записку, в которой сообщал, что его мать получила из Дувра письмо от Мэдлин – сестра едет домой, ее ждут в течение дня.

Мэдлин приехала к вечеру в экипаже мистера Септимуса Фостера, кузена лейтенанта Пенворта, у которого тот должен был остановиться в Лондоне. Выглядела она утомленной, но тем не менее счастливой.

– Мама! – вскричала она, бросившись в объятия матери. – Мне кажется, что прошла целая вечность. О, как хорошо очутиться дома! И Эдмунд с Александрой тоже здесь. А дети? – Она крепко обняла их обоих и затем повернулась к брату-близнецу:

– Домми! О, несносный вы человек! Выглядите вы совершенно здоровым. Но как же вы напугали меня там, в Брюсселе!

Она бросилась к нему, и он, как ребенка, убаюкал ее в своих объятиях.

– Вы держитесь молодцом, – сказал он. – После трех месяцев, проведенных в роли сиделки, я думал встретить вместо вас вашу бледную тень. Вы же выглядите как барышня в середине весьма успешного сезона.

– Мы с Алланом обручились, – выпалила она. – Вес решилось перед нашим отъездом. Официально мы объявим об этом, как только он переговорит с вами и Эдмундом. мама. Конечно, он вовсе не обязан делать это, я ведь давным-давно совершеннолетняя, но он собирается поступить именно так. Пожелайте мне счастья! – Она оглядела комнату с радостной, но несколько неуверенной улыбкой.

Лорд Эмберли встал и обнял ее за плечи.

– Вы и без пожеланий кажетесь весьма счастливой особой, дорогая, – сказал он. – А вообще я всегда желал вам только счастья. Если вы избрали Пенворта, стало быть, ему повезло.

– Лучше бы я и не сумела сказать! – воскликнула вдовствующая графиня Эмберли, с умилением глядя на дочь.

– А где же он сам? – спросила леди Эмберли. – Знай я весной, что он станет вашим мужем, Мэдлин, я бы гораздо внимательнее отнеслась к нему. А так я могу себе представить только очень молодого человека в алом мундире.

– Путешествие далось Аллану нелегко. – Мэдлин погрустнела. – На пути из Дувра я трещала, кажется, не умолкая ни на мгновение, хотела отвлечь его от смущения и боли. Мы поехали прямо к мистеру Фостеру, а потом уж я направилась сюда… Так непривычно оказаться одной, без него, после стольких месяцев. – Она вновь с некоторой неуверенностью взглянула на брата и взяла его за руку.

– Вы счастливы, Мэд, – сказал он, – значит, я рад. Вас это устраивает?

Она кивнула.

– Что ж, – заметил граф Эмберли, усаживаясь рядом с женой, – весьма приятно наблюдать столь поразительное согласие между нашими двойняшками, Алекс. Хотя уверен, не пройдет и дня, как у них начнутся потасовки – и все вернется на круги своя.

Вдова дернула за шнурок звонка, давая знак, чтобы подали чай.

– А теперь, – весело проговорила Мэдлин, – расскажите мне все, что случилось после того, как мы расстались. Все. Дети выросли, Александра? Кэролайн все так же не улыбается никому, кроме Эдмунда?

– Когда Эдмунд вернулся домой из Брюсселя после столь долгого отсутствия, она встретила его с большим недоверием, – отвечала графиня с улыбкой. – Но, увидев, как Кристофер бросился ему на спину, а я схватила его за руку, она тут же успокоилась. И улыбнулась ему так, как не улыбалась все эти дни. Разве это справедливо? Кто, в конце концов, родил и кто кормит этого ребенка?